Еще одно сообщение

Так противно, так мерзко чувствовать себя трусом. Но у меня дети и внук.

По моему мнению, у нас много людей, которые против войны, но при этом не могут простить Путину Крым и участие русских в войне на Донбассе.

Люди стали бояться. Я боюсь. На работе предупредили о серьезных последствиях «диванного сепаратизма». Очень сильно влияет на подсознание телевидение.

У меня в семье целый год запрещено поднимать тему политики, это вызывает очень серьезные разногласия. Чуть не развелись, хотя прожили в любви почти 20 лет (до революции наши взгляды совпадали). Я помню, когда случился разрыв: 19 февраля, когда каждые 30 минут по телевидению били барабаны и показывали жертвы Майдана.

Многие дети очень патриотичны и поддерживают правительство. Особенно в первые месяцы: ленточки, веночки, вышиванки — любимые атрибуты. Бандера — герой. Бывают случаи жалоб на учителей про «неправильное» преподавание. Пока, слава Богу, удавалось сгладить инциденты.

У многих стойкое желание, чтоб все осталось хотя бы в таком «замороженном» виде. Готовы терпеть трудности, только бы не было продолжения войны.

Боятся прослушиваний по телефону, слежки в соцсетях.

Очень беспокоят экономические трудности. Снижение зарплаты, повышение цен на газ, свет, квартплату, лекарства. Но при этом сами себя подбадривают, что это временно, что нам давно пора учиться экономить, как в Европе, и это правильно.

Люди мало обращают внимания на изменение политики в отношении Второй мировой войны. Простому обывателю разница мало видна.

Такое чувство, что все замерли в ожидании, все боятся, что будущее будет еще сложнее. Часто говорят теми фразами, мыслят теми образами, которые навязывает пропаганда.

Но, по-моему, эйфория по поводу Майдана постепенно, очень, очень медленно проходит. Признаться себе, что ты снова обманут, — не хотят.

Простой обыватель боится разрушить свой мир иллюзий. Люди все чаще отключают новости, чтоб не травмировать психику. Попытка отгородиться от реальности: «Зачем думать об этом сейчас? Вот придет лично ко мне, я буду думать, как выкрутиться».

____________________

Видите, какие они разные, украинцы. Не стоит судить по тишине, которой, как тиной, покрыта еще совсем недавно веселая страна. Люди боятся — они запуганы убийствами, нациками, СБУ. На Украину пришел постреволюционный террор, и редкие смелые выступления тех, кто не желает в него верить или с ним смириться, неспособны изменить это железное историческое правило.

Подозреваю, с бывших активистов Майдана спрос будет еще строже, чем с тех, кто изначально был его противником.

Последнее письмо меня опечалило. Больно не все украинское общество, а самая активная и оголтелая его часть — ребята от 15 до 30 лет, которые с рождения видели карту Украины только с Крымом. Им объяснять, что это было временное явление, что границы иногда меняются, довольно трудно. Мы это пережили в начале 90-х, когда разваливался Советский Союз, они — нет.

Чтобы нынешние подростки и инфантильные переростки повзрослели и поумнели, нужно лет двадцать, не меньше. Придется ждать, когда у сегодняшних детей появятся собственные дети, а с ними заботы, далекие от политики. И жизненный опыт, и разочарование, и потери, и крушение иллюзий.

Быстрее изменения в восприятии молодыми украинцами окружающей действительности вряд ли произойдут. Хорошо поработали специально обученные люди.

Обнадеживает только одно: мы тоже учимся.